1962 год. Кеннеди в Белом доме, Гагарин в космосе, американцы во Вьетнаме, а советы на Кубе. В это время Стэн Гетц и Чарли Бёрд... выпускают "Jazz Samba". И, чёрт возьми, мир перевернулся! По крайней мере музыкальный. Словно тропический бриз, эта пластинка ворвалась в душные джаз-клубы, принеся с собой знойные ритмы самбы и меланхоличную нежность босса-новы. Саксофон Гетца, мягкий, бархатистый, как баритон бразильского пляжного певца, и гитара Бёрда, игривая, будто солнечный зайчик, сплелись в танце, от которого невозможно оторваться. И всё это под соусом американского джаза. Эта музыка — словно коктейль "Кайпиринья": пьянит, освежает и оставляет послевкусие лёгкой грусти. Она просочилась в каждый дом, заставив чопорных янки напяливать белые штаны и покачивать бёдрами. В эпоху 60-х, когда мир трещал по швам, такие вещи были необходимы. Альбом стал саундтреком для мечтателей. "Jazz Samba" — не просто музыка, а социальный эксперимент: он показал, что босса-нова может быть не только для пляжей Рио, но и для гостиных Нью-Йорка, и для кофеен Сиэтла, и для клубов Вашингтона. И да, он звучит так, будто вы уже на том пляже, даже если за окном снег.

Пожалуйста, скажите, что не я один думал, что Дженис Джоплин чёрная? Я до сегодняшнего дня не слышал ни единой её композиции и ничего не слышал о ней самой, кроме имени. Просто знал, что была такая исполнительница и всё. Моё воображение почему-то рисовало образ чернокожей блюз-дивы, распевающей свои истории где-то на крыльце старого дома посреди болот Луизианы. Что-то вроде «женской версии Би Би Кинга». Посмертный альбом «Pearl» — это, если верить легенде, квинтэссенция творчества Джоплин, её «лебединая песня». Так ли это на самом деле? Ну… давайте разбираться. Начнём с очевидного: голос. Да, голос у Дженис — это нечто! Она не просто поёт, она обрушивает на тебя целую лавину эмоций. В этом голосе и боль, и страсть, и надрыв, и некая уязвимость, которая одновременно притягивает и пугает. В каждой песне она как будто проживает целую жизнь от начала и до конца — кричит, рычит, смеётся, плачет. И в этом, на мой взгляд, и кроется главная проблема. Ты не успеваешь ещё переварить первую эмоцию, а она уже бросает тебя в следующую. С музыкой ещё сложнее. «Pearl» по ощущениям — это не альбом, а какой-то шведский стол в огромном отеле. Хотите блюграсс? Вот вам. Хотите соул? Пожалуйста. Желаете кантри? Держите! А давайте сверху ещё обильно польём это рок-н-роллом и добавим по кусочку харда, эйсида и психодела. На бумаге это, наверное, звучало как гениальная идея, но на деле… Знаете, это как если бы вы взяли сразу все специи из кухни и добавили их в одно блюдо. По отдельности — прекрасно, но вместе? Ну, скажем так, не всем такое придётся по вкусу. Дженис будто мечется между жанрами, как ребёнок в кондитерской, который хочет всё и сразу. При этом звучит словно пытается одновременно быть Джули Эндрюс и Вандой Джексон. В итоге ни один из жанров не раскрывается полностью. Чего действительно не отнять у «Pearl» так это его контрастов. Возьмём «Mercedes Benz». Эта акапельная песня — настоящий бриллиант. Никаких инструментов, никакой музыки, только голос Дженис, который звучит просто, честно и почти молитвенно. Настоящий гимн капиталистическим мечтам, исполненный с такой иронией, что хочется одновременно смеяться и аплодировать. И ту же «Buried Alive in the Blues» — инструментальная композиция, которая осталась без вокала, потому что Дженис не успела её записать до своей смерти. И знаете что? Она звучит… прекрасно. Без голоса Дженис музыка вдруг перестаёт казаться перегруженной, она дышит, она живёт. Это немного печально, но, возможно, лучшее, что случилось с этим треком, — это его незавершённость. Как итог могу сказать одно: мне не понравился ни альбом, ни исполнительница. Совершенно ничего не потерял от того, что никогда в жизни её не слушал.

Когда-то этот момент должен был настать. «The Dark Side of the Moon». Легенда. Масштабный культурный монумент, отлитый из звука, философии и технического новаторства. Писать о нем — это как пытаться объяснить, почему Мона Лиза улыбается. Всё уже сказано. Поэтому ограничусь исключительно моими впечатлениями. Это концептуальный альбом. Я не слышал его раньше, как, собственно, ничего из Pink Floyd. Поэтому чувствовал себя как человек, который впервые пришёл на выставку авангардного искусства. Красиво, умно, местами трогательно, но то и дело хочется спросить: «Извините, а можно просто на пейзажик какой-нибудь посмотреть?» Да, с технической и стилистической точек зрения альбом очень крутой, а инженерные решения Алана Парсонса до сих пор звучат современно. Но за всеми этими часами, сердцебиениями и философскими диалогами теряется то, зачем мы вообще включаем музыку: мелодия, эмоция, песня, которая цепляет за живое. Единственное исключение для меня — «Us And Them». Вот тут всё совпало: мелодика, атмосферность, лирика. Это, на мой взгляд, единственный момент, когда альбом не только рассуждает о жизни, но и проживает её. Остальное? Да, это умно. Да, это красиво. Но слишком похоже на мудрёный шведский артхаус, который ты уважаешь, конечно, но вряд ли будешь когда-нибудь пересматривать. «The Dark Side Of The Moon» — настоящий памятник эпохе, символ поколения. Возможно, тут дело в пресловутом «синдроме утёнка» — первой любви, которая кажется идеальной просто потому, что была первой. Для поколения 70-х этот альбом стал откровением: он говорил о страхах, о времени, о смерти и одиночестве — а это, согласитесь, темы, которые никогда не выйдут из моды. Для многих этот альбом — часть юности, саундтрек к важным моментам жизни. Для меня же — просто любопытный артефакт. Поэтому, слушая его впервые сегодня, сложно избавиться от ощущения, что ты больше восхищаешься его влиянием, чем самой музыкой.

Слушая «Boston» сегодня, легко угодить в ловушку времени. Знакомые риффы, привычный вокал, всё это звучит как саундтрек к твоей юности, даже если ты родился гораздо позже 76-го. У меня, например, сразу после включения альбома перед глазами всплыли кадры из GTA San Andreas: радиостанция K-DST, мотоцикл, пыльные дороги между Лос-Сантосом и Сан-Фиерро, и это опьяняющее чувство свободы. Но стоп! Давайте-ка отмотаем немножко назад. В 1976-м, когда альбом с двух ног ворвался в индустрию, это был не просто рок. Это был новый рок. Том Шольц, этакий музыкальный Франкенштейн, в своём подвале-лаборатории создал монстра, собранного из гитарных перегрузов, многослойных гармоний и космической энергетики. Тогда даже ходили слухи, что весь свой альбом он создал с помощью компьютерной программы. Я напоминаю: это 1976 год. Вот настолько «Boston» в те времена звучал уникально. Проще было поверить, что его записали на другой планете, чем в подвале дома в Массачусетсе. Сегодня же он воспринимается как эталон, как учебник по классическому року. И в этом нет ничего плохого! Альбом честен: он обещает рок, и он даёт рок. Мощный, мелодичный, энергичный. С гимнами вроде «More Than a Feeling» и драйвовой «Smokin’». Этот альбом, как старый друг, с которым всегда есть о чём поговорить, даже если вы знаете друг друга наизусть. Он отражает дух эпохи, когда рок-музыка была не просто жанром, а образом жизни, символом бунтарства и поиска себя. Но, чёрт возьми, даже спустя почти 50 лет, он всё ещё хорош!

Знаете, есть музыка, которая, как хороший виски, с годами становится только лучше. А есть… ну, скажем так, йогурт. Вроде бы съедобно и временами даже вкусно, но через пару недель лучше выбросить. Так вот, Crosby, Stills & Nash — это йогурт эпохи хиппи. Натуральный, без ГМО, но давно уже безнадёжно прокисший. Слушая этот альбом, я чувствую себя археологом, откопавшим артефакт ушедшей цивилизации. Вот он, музыкальный слепок эпохи, пропитанный духом Вудстока и ароматом… ну, вы сами знаете чего. Сладкие как патока гармонии, наивные тексты. Эти мелодии — мягкие, как пух единорога, и такие же, чёрт возьми, нереальные. Голоса сливаются в единый приторный сироп, от которого сводит скулы, как от передозировки сахарной ваты на ярмарке. Кто сегодня будет слушать Crosby, Stills & Nash? Разве что тот, кто в 1969-м под «Suite: Judy Blue Eyes» потерял девственность на плюшевой кровати в фургоне Volkswagen.

The Police. Название звучит слегка угрожающе. Всё, что я знал об этой группе ранее, что это панки новой волны из Великобритании. Но вот я включаю их второй альбом «Reggatta de Blanc» и сразу же получаю два сюрприза: во-первых, это вообще не панк. Во-вторых, солистом группы оказывается Стинг. Да-да, тот самый сэр Гордон Самнер, который позже будет петь про розу в пустыне, как будто это дзен-медитация. Начало альбома — три трека, которые звучат так, будто кто-то взял одну длинную песню и просто порезал её на куски. Пришлось даже пару раз свериться с плейлистом, чтобы понять, это другая уже композиция началась или всё ещё та же самая. И только ближе к середине начинаешь понимать, что The Police — это не про хаос, это про контроль. Их музыка — это танец на грани между жёстким роком и расслабленным… рэгги. Да-да, рэгги. Этот альбом настолько пропитан ямайскими ритмами, что в какой-то момент я почти услышал голос Боба Марли. Представьте себе: панки в отпуске, в гавайской рубашке, с коктейлями в руках. Вот и весь Reggatta de Blanc. Главные жемчужины альбома — «Walking on the Moon» и «The Bed’s Too Big Without You». В них чувствуется, что The Police нашли свою формулу: гипнотический бас, синкопированные ритмы и голос Стинга, который звучит, как ангел, застрявший в телефонной будке. В итоге Reggatta de Blanc — это настоящий коктейль из контрастов: рок и рэгги, серьёзность и лёгкость, революция и релаксация. Возможно, он не станет вашим любимым альбомом, но точно заставит задуматься, как далеко можно зайти, если смешать несмешиваемое.

Наконец-то мне попалось что-то из этого века! Coldplay в 2002 году создали альбом, идеально подходящий для встречи апокалипсиса. Как будто ты сидишь в модном кафе с видом на ядерный взрыв, потягиваешь латте и чувствуешь, что всё как-то… правильно что-ли. «A Rush of Blood to the Head» обволакивает тебя уютом, как тёплый плед, которые в конечном счёте всё равно тебя задушит и утащит на самое дно. Но, чёрт возьми, как же приятно тонуть под эти гитарные риффы и хрипловатый вокал Криса Мартина. В этом альбоме нет ярко выраженных попыток быть чем-то большим, чем просто хорошей музыкой. Это вам не набор склеенных на скорую руку синглов, а цельное законченное произведение. Как если бы кто-то случайно рассыпал кусочки пазла, и все они вдруг идеально подошли друг к другу — редкое чудо в нынешнюю эпоху одноразового контента.

TV on the Radio - Desperate Youth, Blood Thirsty Babes (2004) Это пи*дец, товарищи! Скажу так: единственная причина почему этот альбом мог появиться в списке «1001 музыкальный альбом, которые ты должен услышать, прежде чем умрёшь» — это то, что редактор списка торчит дохрена денег кому-то из этих, прости господи, музыкантов. Другого объяснения у меня нет. В принципе, когда я увидел жанр «арт-рок», уже понял, что будет какая-то шляпа. Но я не подозревал, что настолько. С музыкой чуваки решили вообще не париться. Гитара? Давай будем теребонькать две ноты и сверху кинем побольше овердрайва, чтобы получился просто шум. Клавишные? Вон, видишь синт — надави одну клавишу и держи её всю песню. В какой-то момент они настолько преисполнились, что захерачили трек с одним зацикленным лупом «дум-дум-дум» вместо музыки. Не, ну, а чё? На протяжении всего прослушивания меня не покидало ощущение, что типам было ну о-о-очень лень записывать этот альбом, но просто другого, более весёлого занятия они себе придумать так не смогли. Сам альбом однозначный кал говна. Не рекомендую.